Слепой с пистолетом [Кассеты Андерсона. Слепой с пистолетом. Друзья Эдди Койла] - Лоренс Сандерс

Миссис Эверли. Что ты надумал?

Андерсон. Я надумал помочь тебе забыть мерзавцев, на которых ты работаешь, забыть работу, проблемы, напряжение. Ведь ты этого хочешь, так?

Миссис Эверли. И этого тоже.

Андерсон. А еще чего?

Миссис Эверли. Я хочу забыть, кто я и что я. Хочу забыть тебя и забыть, что я делаю с собственной жизнью.

Андерсон. У тебя хороший загар. Сними халат. Ложись на ковер.

Миссис Эверли. Так?

Андерсон. Да. Какая ты большая. Какие груди! Какая задница!

Миссис Эверли. Граф, будь со мной нежен.

Андерсон. Нежен? Теперь тебе нежности захотелось?

Миссис Эверли. Понимаешь… Нежным не в физическом смысле… Ты можешь делать со мной, что хочешь. Все, что хочешь. Но будь со мной нежным, как с человеком. Обращайся со мной как с живым существом.

Андерсон. Я не знаю, о чем ты говоришь. Раздвинь моги.

Миссис Эверли. Боже, меня сейчас стошнит.

Андерсон. Давай, валяй. Купайся в своей блевотине.

Миссис Эверли. Ты не человек…

Андерсон. Да? Пусть так. Но я единственное живое существо, способное помочь тебе забыться, отправить тебя в путешествие.

Миссис Эверли. Так? Так правильно?

Андерсон. Да.

(Пауза в 1 минуту 8 секунд.)

Миссис Эверли. Мне больно! Больно!

Андерсон. Еще бы.

Миссис Эверли. Белые червячки…

Андерсон. Точно.

Миссис Эверли. Да… да…

Андерсон. У тебя тело, как манная каша.

Миссис Эверли. Граф, прошу тебя…

Андерсон. Ты превратилась в лужу…

Миссис Эверли. Граф, прошу тебя…

Андерсон. «Граф, прошу тебя, прошу тебя…» Открой рот.

Миссис Эверли. Умоляю…

Андерсон. Вот так. Ну что, приятно? Теперь я обращаюсь с тобой, как с человеком, верно?

Миссис Эверли. Угу…

27

Ксерокопия отчета, написанного от руки и идентифицированного доктором Сеймуром П. Эрнестом, президентом Нового графологического института, Эрскин-авеню, 14426, Чикаго, Иллинойс, как принадлежащего Синтии Хаскинс (Снэп). Два листка нелинованной бумаги, исписанные с обеих сторон, содержат отпечатки пальцев Синтии Хаскинс, Томаса Хаскинса, а также Джона Андерсона. Бумага довольно дешевого сорта, без водяных знаков, верхние края листков с зазубринами, свидетельствующими о том, что листки вырваны из блокнота. Установлено, что это распространенный сорт писчей бумаги, продаваемой в пачках, по двадцать пять листов в каждой, — такие пачки можно купить практически в любом универмаге или магазине канцелярских принадлежностей.

Граф!

Проверила конторы, сам знаешь какие. Все тихо, мирно. Вручила обоим эскулапам фальшивые чеки, наличные решила не тратить зря — все равно больше к ним не приду. Нет нужды.

Обе консультации впечатляют. Похоже, хозяева неплохо зарабатывают. У специалиста по внутренним болезням есть медсестра и секретарша. Я видела, как она вскрывала конверты. В основном чеки. Во внешнем офисе сейфов не обнаружила. Рядом с кабинетом доктора две комнаты — смотровая и помещение для медикаментов. В углу «аптеки» — сейф для наркотических средств. Если идти по коридору к кабинету доктора, туалет будет слева.

На стенах дешевые репродукции. В кабинете доктора пять серебряных кубков. За победы в гребле.

Извини, что ничем особым похвастаться не могу, но на нет и суда нет!

Приемная психиатра состоит из маленькой комнаты, где сидит медсестра, она же секретарша, большого кабинета самого хозяина, справа от маленькой комнаты туалет.

У психиатра три неплохие картины — Пикассо, Миро и кто-то еще. Очень похоже на подлинники. Я описала их Томми. Он считает, что вместе все три потянут тысяч на двадцать, а то и больше.

Нижний левый ящик стола в кабинете психиатра запирается на замок. Когда я вошла, он сунул в стол катушку с магнитофонной лентой. Когда я открыла рот, он нажал на столе кнопку. Похоже, все, что я говорила, записывалось на магнитофон. В его сейфе, наверное, есть прелюбопытные записи.

Рядом с его кабинетом маленький сортир и стенной шкаф для одежды. Окна выходят в сад. Что в шкафу? — нот вопрос.

Сестре-секретарше лет 28. Ее шефу около 55. Говорит с акцентом. Маленький толстячок, вид усталый. Похоже, на таблетках.

Вот и все, что удалось узнать. Извини, если мало.

Не забудь о его кассетах. Признания психов на сеансах психоанализа! Заслушаешься!

На обратной стороне листка — примерные планы обеих консультаций. Если мы еще можем чем-то быть полезны, скажи.

Как насчет зелененьких? Мы немного потратились и сидим на мели. Спасибо.

Снэп

28

Продолжение кассеты NYSNB-1157. Записано 19 июня 1968 года в 14.17. Кафе «Мамашина кухня», угол 125-й улицы и Ханнокс-авеню, Нью-Йорк. В разговоре участвуют Джон Андерсон и Сэмюел Джонсон.

Сэмюел Джонсон (Скат). Возраст 33 года, негр, кожа светло-коричневая, волосы длинные черные, маслянистые, зачесанные в «помпадур». Рост (примерно) 6 футов 2 дюйма, вес 178 фунтов. На левой щеке глубокий шрам от бритвы. Левое ухо утратило слух на 75 процентов. Одежда дорогая, ярких тонов. Розовый маникюр на руках. По последним данным — водитель кадиллака выпуска 1967 года (цвет электрик), зарегистрированного в штате Нью-Джерси (номер 4СВ-6732А) и принадлежащего Джейн Марте Гуди, проживающей по адресу: Хампи-стрит, 149, Хакенсак, Нью-Джерси. В криминальном досье Джонсона сведения об арестах за мелкое воровство, нарушение общественного порядка, сопротивление при задержании, за хулиганское нападение, нападение с попыткой убийства, угрозу причинения телесных повреждений, кражу со взломом, вооруженный грабеж, а также за плевки на тротуар в общественном месте. В общей сложности провел в заключении 6 лет 11 месяцев и 14 дней в Доусоновской детской колонии, а также тюрьмах Хилл-крест и Даннермора. Обладает редкой способностью производить в уме быстрое сложение до двадцати восьмизначных чисел кряду. Часто носит пружинный нож в маленьких кожаных ножнах, прикрепленных на правой голени. Имеет обыкновение говорить на рифмованном сленге.

Андерсон. Как дела, Скат?

Джонсон. Жив-здоров как сто коров. Умираю от жажды — поставь выпить дважды. Чтоб не вышло беды, закажи еды.

Андерсон. Стакан пива.

Джонсон. Я думал, ты любитель этой домашней стряпни — потроха, ножки, зелень.

Андерсон. Я-то любитель, а ты нет?

Джонсон. Боже упаси! Я люблю хороший шатобриан или там лягушачьи ножки в масле с чесночной подливкой. Это я понимаю. Это вкусно. Пиво, говоришь? И ты больше ничего не хочешь?

Андерсон. Больше ничего. Что ты разведал?

Джонсон. Сначала напьемся, потом разберемся.

(Пауза в 27 секунд.)

Джонсон. Я взял след.

Андерсон. Спасибо.

Джонсон. Тебе спасибо, папа, — хороша больно баба!

Андерсон. То есть?

Джонсон. Я имею в виду эту самую Андронику. Сочная, спелая, как персик! Когда с ней оказываешься в постели, нужно брать с собой ложку и соломинку. Это же двойной пломбир с клубничным сиропом, взбитыми сливками и вишенкой.

Андерсон. Первым делом ты, конечно, слопал вишенку.

Джонсон. Не задавай нескромных вопросов — не получишь неискренних ответов.

Андерсон. Ты ее трахаешь?

Джонсон. Как только представляется счастливая возможность, что бывает нечасто. У нее выходной — раз ii неделю. Тогда мы устраиваем ликование. Еще нам обломилось два утренника. Она такая озорница и баловница, что я готов ее съесть всю целиком.

Андерсон. Что ты и делаешь.

Джонсон. Время от времени, белый хозяин, время от времени.

Андерсон. Как ты с ней познакомился?

Джонсон. А зачем тебе это знать?

Андерсон. Как же мне работать, если ты мне ничего не говоришь?

Джонсон. Граф, Граф, в тебе дерьма больше, чем в рождественском гусе! Забываешь уроки. Есть у меня приятель. Черная рожа. Сущий дьявол…

Андерсон. Так.

Джонсон. Я даю ему пару купюр. Он подстерегает Андронику у выхода из супермаркета и начинает ее лапать. «Ах ты, мерзкий сексуальный маньяк! — кричу я, оказавшись тут как тут, — Как ты смеешь приставать, докучать, осквернять и вообще прикасаться к этой милой, прелестной, невинной, юной красавице!»

Андерсон. Неплохо.

Джонсон. Я отвешиваю ему оплеуху. Он расписывается в получении и улепетывает во все лопатки. Андроника дрожит от страха.

Андерсон. И благодарности.

Джонсон. Именно. Я помогаю докатить ей сумку с продуктами до дома. То да се, вот мы и друзья.

Андерсон. Так что же она рассказала?

Джонсон. Коллекция монет застрахована на пятьдесят штук. В кабинете за картиной «Ваза с цветами» сейф. Там миссис Шелдон держит свои стекляшки. Моя крошка думает, что там припрятано кое-что еще. Облигации. Может, и зелененькие. Неплохо?

Андерсон. Очень даже. Они проторчат там все лето?

Джонсон. Как это ни печально, хозяин, нет. В этот уик-энд семейство отправляется в Монток. Старик Шелдон предполагает проводить там уик-энды до конца августа, а может, и дольше. Это значит, что целых три месяца нам придется обходиться без сладкого, если мы, конечно, что-нибудь не придумаем. Может, она будет приезжать в город, а может, я ее стану навещать.